Вы 5953-й посетитель этой странички
Страничка была создана (обновлена): 2012-03-03 15:24:17
Маргинальная литература
Маргинальность – явление социальной жизнедеятельности человека по отношению к доминирующей тенденции своего времени или общепринятой философской или этической традиции.
Французское слово marginal – означает написанный на полях, побочный, второстепенный, неосновной. По мнению Ю.М. Лотмана, литературный текст должен восприниматься читателем в двойном свете. С одной стороны, «он должен иметь признаки принадлежности к высокой культуре эпохи», а с другой – «соответствовать, а, скорее, не соответствовать по соображениям высокого искусства господствующей или официальной культуре». Так, в пушкинскую эпоху читатель имел дело сразу с двумя параллельными иерархиями поэтических ценностей: одна – официальная, которая распространялась на печатную литературу, другая – «отверженная», маргинальная, существовавшая в виде рукописных тетрадей:
Я спрятал потаенну
Сафьянную тетрадь.
Сей свиток драгоценный,
Веками сбереженный,
От члена русских сил
Двоюродного брата,
Драгунского солдата
Я даром получил.
Ты, кажется, в сомненьи…
Нетрудно отгадать;
Так, это сочиненьи,
Презревшие печать.
Но если в рукописном варианте ходила комедия А.С.Грибоедова «Горе от ума», а также некоторые стихотворения А.С.Пушкина и М.Ю.Лермонтова, то помимо этих великих произведений, которые не могли быть изданы по соображениям цензуры, в сафьяновых тетрадях хранились и стихи Баркова, и поэма «Опасный сосед» дяди А.С. Пушкина, Василия Львовича, и многое другое, не относящееся к шедеврам и по своему содержанию нарушающее принятые нормы.
По этому поводу Ю.М.Лотман писал: «Вольнолюбивая, фамильярная, атеистическая, эротическая – каждый из этих видов поэзии имел свои стилистические и жанровые закономерности и воспринимался как такое дополнение к миру печатных текстов, которое имеет право на существование. В каждом из этих видов были свои классики, образцы для подражания. Не входя в официальную литературную иерархию, тексты эти тем не менее ценились… Находясь вне солнечной системы «большой литературы», они возмущали движение ее планет по рассчитанным орбитам». Почему, вообще, мог возникнуть интерес к так называемой маргинальной литературе? Здесь все определяется самим подходом к предмету исследования. Если воспринимать литературный процесс как нечто раз и навсегда данное и неизменное, то тогда подобное явление вредно и опасно. Есть некая официальная концепция и следует неукоснительно держаться когда-то намеченного пути. Но тогда литература из живого непредсказуемого процесса творчества неизбежно превратится в некую форму идеологии.
Другое дело рассматривать литературу как динамическую живую систему. А система, находящаяся в движении, переживающая эволюцию, - не может быть полностью и жестко организованной. По мнению Ю.М.Лотмана, она должна иметь некоторый запас «лишних», избыточных элементов, которые составляют ее структурный резерв.
К этим «лишним», избыточным элементам, находящимся в резерве так называемой «большой литературы» и следует отнести литературу, вынесенную за скобки, оказавшуюся на полях, т.е. литературу маргинальную.
Одними из первых «последовательных» маргиналов культурной жизни Европы считаются киники, которые начиная с Антисфена, сознательно противопоставляли себя философской и этической традициям своей эпохи с ее мыслительными и поведенческими стереотипами.
К так называемой маргинальной литературе вполне можно было бы отнести и апокрифы, то есть евангелические тексты, не включенные в официальный канон.
В эпоху средневековья к маргинальной литературе вполне можно было бы отнести поэзию вагантов, тексты альбигойской ереси, всевозможные трактаты по оккультизму и алхимии и рыцарские романы, официально запрещенные Папой Римским. К тому же средневековье почти полностью отрицало наследие античной литературы, а Гомер предпочитался Вергилию, которому приписывалось предсказание появления младенца Христа.
В эпоху Возрождения к маргинальной литературе можно было бы отнести труд Агриппы фон Неттесгейма «Оккультная философия», в котором он обобщил весь предшествующий опыт магов и чародеев. Книга немецкого мистика и медика Парацельса также оказались под запретом. Ныне признанный классический роман Ф.Рабле был сожжен во Франции как богопротивное произведение. Известно, что на страницах своей книги великий гуманист создает текст пародийной библии.
В эпоху классицизма маргинальным оказался Шекспир. Так, сначала с точки зрения пуритан, пришедших к власти после революции 1649 года, этот поэт не соответствовал нравственным нормам, затем французские классицисты отказывали Шекспиру в таланте лишь потому, что в его пьесах не соблюдался закон триединства времени, места и действия. В XVIII веке Вольтер, разделявший взгляды классицистов, также предлагал «отредактировать» великого английского драматурга. В эпоху классицизма, а затем и Просвещения, например, сомнению и остракизму подвергалось все литературное и духовное наследие средневековья. Эта эпоха словно вычеркивалась. Предпочтительнее было о ней забыть. Лишь приукрашенная идеализированная античность бралась за образец, причем из этой же античности выхолащивалось все, что не соответствовало нормативной поэтике эпохи, например, греческий роман, Апулей и Петроний. Проза также в эпоху классицизма приравнивалась к низшему разряду литературы. Положение дел изменится лишь в следующем XVIII веке, когда получит развитие так называемый английский просветительский роман.
Но и в этой ситуации так называемого «диктата вкуса» в западной и в отечественной литературе найдутся свои непокорные изгои. В России – это будет знаменитый Барков, а во Франции – маркиз де Сад и Казанова. Впрочем, даже такой поборник вкуса, как Вольтер, тоже не избежит создать нечто «ненормативное». Из-под его пера выйдет скандальная поэма «Орлеанская девственница».
В конце XVIII века на смену сентиментализму придет предромантизм, а затем и романтизм. Эти явления литературы по началу будут так же воспринимать как маргинальные, так как они станут ломать принятые ранее нормы и начнут повествовать не о завоеваниях Разума, а о призраках, проклятиях, инцесте и других страшных преступлениях. Именно в эпоху предромантизма и романтизма будет окончательно «реабилитировано» мрачное средневековье.
Почти весь XIX век будет отличаться относительной стабильностью. Однако многие классики время от времени будут позволять себе невинные «шалости». Так, из-под пера А.С.Пушкина появятся такие поэмы, как «Царь Никита и его сорок дочерей» и «Гаврилиада». А роман Г. Флобера «Мадам Бовари» будет запрещен. Критики сочтут его безнравственным.
Французские декаденты и сюрреалисты начала XX века также могут быть отнесены к маргинальной литературе. Они окажут влияние на Г.Миллера, на идеолога будущих американских «битников», лидеров андеграунда 40-50-х годов. Затем их место займут хиппи.
Как пишет И.П.Ильин, «в определенном смысле постструктурализм и постмодернизм могут быть охарактеризованы как проявление феномена маргинализма – специфического фактора именно «модернистско-современного» модуса мышления, скорее даже мироощущения, творческой интеллигенции XX века». Для нее характерна позиция нравственного протеста и неприятия окружающего мира, позиция «духовного изгойничества». На современном этапе маргинальность превратилась в уже осознанную теоретическую рефлексию, приобретя статус «центральной идеи» – выразительницы духа своего времени. В соответствии с этой установкой «истинный художник» по самому своему положению неизбежно оказывается в роли бунтаря маргинала, поскольку всегда «оспаривает» общепринятые представления и мыслительные стереотипы своего времени. Например феномен де Сада и Мазоха (основоположник мазохизма) был заново осмыслен в постмодернистской мысли. Эти авторы-изгои получили своеобразное «теоретическое оправдание».
