Вы 123-й посетитель этой странички
Страничка была создана (обновлена): 2016-10-24 14:54:23
Юлия, или хостел в Ла-Манче
Ее звали Юлия. Она смотрела снизу вверх на мужчину, сидевшего напротив нее. Но смотрела она не прямо на него, а на зеркальный потолок, в котором он отражался. И получалось, что смотрит она еще и сверху вниз. И видела: его волосы, тронутые сединой, его черное расстегнутое пальто, синюю рубашку и джинсы.
Это происходило в фойе отеля «Санта Сесилия» в испанском городе Сьюдад-Реаль. Кроме них двоих, в отеле было еще много людей. Рядом сидели и стояли те, кто был с ними в туристической группе. Мужчина этот был преподавателем и профессором, в поездке он исполнял роль гида – вместе с группой посещал места, где когда-то жил и куда заезжал Дон Кихот, и рассказывал слушателям об этом герое и об авторе романа, Сервантесе. Для этого и было организовано их путешествие в Испанию – пройти дорогами Дон Кихота. Кроме того, их целью было посетить некоторые интересные места испанской области Кастилия Ла-Манча, не связанные со знаменитым рыцарем.
Они были уже в третьем городе. Накануне группа посещала город Толедо, а в самый первый день – Алькала-де-Энарес, родной город Сервантеса. В этом-то городке Юлия поняла, что не следует слишком часто смотреть на учителя – она долго на него смотрела, а когда он ответил на ее взгляд, в выражении его глаз сквозила досада. Это тоже случилось в отеле, и она всё помнила – низкий стеклянный столик, журнал, который он листал, часы на его руке. У нее же было огромное чувство счастья, и, кажется, она сидела с открытым ртом, но этот его взгляд, что называется, спустил ее с небес на землю. И поэтому теперь она старалась смотреть на него не явно, а как-нибудь скрыто, например, в отражении витрины, когда они проходили мимо какого-нибудь магазина, или вот как сейчас, – в зеркальный потолок.
Юлия и не мечтала о таком раньше. Это представлялось ей чем-то невероятным – оказаться в Испании вместе с ним. Еще до того дня, когда Юлия увидела в интернете объявление о предстоящей экскурсии профессора, в которой предлагалось принять участие, она не раз воображала, как они идут вдвоем по узкой улице старого города какой-нибудь европейской страны и беседуют о книгах или о кино, о чем угодно. Он знал все. А вечером они могли бы сидеть в открытом кафе на ратушной площади, пить вино и опять беседовать, или молчать. В этой поездке соединилось все самое лучшее, что было для нее в этом мире – он и путешествия. Потом Юлия увидела стоимость этой поездки, и почти смирилась с мыслью, что не поедет, но неожиданно деньги нашлись. И вот – она здесь, он рядом, о чем еще мечтать.
Ей хотелось узнать его получше. И к середине поездки она уже знала многое о нем. Например, то, что он ест апельсин ложечкой. И то, что на завтрак он надевает синюю рубашку. И еще он способен съесть несколько тарелок рисовых чипсов в ресторане. И может провести почти час в антикварном магазине, выбирая сувенир (он купил тогда статуэтку – Дон Кихота верхом на Росинанте, чтобы поставить в свой кабинет). Но, несмотря на все эти открывшиеся ей знания, ближе к нему она совсем не стала. Он оставался далеким, держал дистанцию, хотя был вежлив, галантен и всегда подавал руку, помогая выйти из автобуса.
Сейчас они ожидали, когда им выдадут ключи от номеров, чтобы наконец заселиться. Организацией всей поездки занималась энергичная девушка с кудрявыми волосами, которая сейчас стояла у стойки регистрации.
– Профессор, мне сегодня снились ваши лекции, – сказала одна студентка, путешествующая с ними.
– Ох, не надо об этом, – произнес он, нахмурившись.
– А какую книгу Варгаса Льосы вы порекомендуете прочесть? – спросила другая дама.
– Лучше всего «Война конца мира», – подумав, ответил профессор.
– А я читала две другие книжки Варгаса Льосы, – вступила в разговор третья туристка. – «Похвальное слово мачехе» и «Похождения скверной девчонки».
А что, если… Юлия представила, что все наоборот. Вот если бы эта дама ответила раньше, чем профессор, про «Войну конца мира», а он потом бы сказал про «Похождения скверной девчонки» и подмигнул. Это очень странно было бы.
И вдруг она увидела в отражении, что его глаза поменяли цвет. Из светло-карих они стали голубыми. Или просто что-то случилось со светом?
– А зачем мы в этот город приехали? – задала вопрос та же самая туристка. – Что здесь есть, связанное с Дон Кихотом?
– Здесь есть музей Дон Кихота, – ответил ей профессор. – Правда, как выяснилось, его закрыли на ремонт. – И затем он как будто начал читать лекцию, но он всегда делал это так естественно и непринужденно, что нельзя было понять, он просто болтает или уже делится знаниями в форме интересного рассказа, умело приправленного академическими терминами.
– Вы уже обратили внимание на то, какой формы балконы в этом отеле? Они имеют форму ракушек. Здесь угадывается влияние эпохи барокко, потому что барокко в переводе с итальянского – «жемчужина неправильной формы». Нужно будет узнать, в каком году построено это здание. Возможно, это образец барочной архитектуры.
Тут к ним подошел мужчина странного и неряшливого вида. Черные волосы, смуглое лицо, большие уши, выпяченная нижняя губа.
Профессор был недоволен тем, что помешали его рассказу, и вопросительно посмотрел на него.
– Вы… сказать… Дон Кихоте… – начал говорить подошедший.
– Да, да! Мы говорим о Дон Кихоте! – поспешили ответить ему путешествующие дамы.
– Есть хостел… новый. Ученые нашли… нашли… – затем он произнес несколько фраз по-испански.
Испанским никто из них не владел. На помощь пришла Татьяна. Это была коренастая женщина, одетая по-мужски, на ее голове топорщились коротко стриженные волосы. Много лет назад она приехала из России, а теперь жила в Испании, зарабатывая извозом. Она сопровождала наших путешественников: возила их по Ла-Манче на микроавтобусе и иногда была для них переводчиком. Сейчас она выслушала речь незнакомца и рассказала, о чем он говорит.
– В общем, он говорит, что Сервантес… нашли какие-то его черновики, и оказалось, что по сюжету у Дон Кихота было свидание с его дамой сердца, ну этой, Дульсинеей. В романе же они не встречаются вроде? Он ее так, на расстоянии обожает. Я просто не читала, не знаю.
– Нет! Он только мечтал о ней, а встреч у них не было! Это невозможно по сюжету! – воскликнула одна из участниц поездки, элегантная дама в фиолетовом шарфе.
– Ну вот, – продолжила Татьяна. – Исследователи нашли секретную дверцу в стене тюрьмы, где сидел Сервантес, за дверцей оказалась ниша, а там – рукопись. И в рукописи той описание их встречи. И адрес. И оказалось, что это недалеко отсюда. Ресторан «Ла Перла», «жемчужина» в переводе, знаете?
Такого ресторана никто из них не знал, но в глазах их учителя загорелся живой интерес.
– Это совсем недалеко, пару кварталов. И там, оказывается, предприимчивые люди открыли хостел. Несколько комнат, в которых можно переночевать. Но они ждут первых посетителей. Они хотят, чтобы кто-нибудь написал об этом, реклама хорошая будет этому заведению. Этот человек услышал, что вы говорите про Дон Кихота, и на вид вы все интеллигентные, и решил, что вы вроде как достойны быть первыми. И он приглашает нас туда сходить, в этот ресторан. А может, и остаться в хостеле на ночь, – закончила Татьяна и перевела дух.
– А как они встретились? Что было в той сцене? – подала голос Юлия.
– Там, наверное, и расскажут об этом, – ответила Татьяна, пожав плечами. Ей был непонятен этот чрезмерный интерес к книге. Но раз ее наняли сопровождать эту группу, она должна была выполнять свою работу, хотя предпочла бы уже поехать домой.
Группа переглянулась. Как-то не хотелось им никуда идти. Впереди было заселение в комфортные номера, ужин в ресторане. Юлия представляла, как они неторопливо рассядутся за длинным столом, во главе которого будет, конечно, профессор. Как будут изучать меню, выбирать блюда, иногда советуясь с услужливыми официантами на смеси испанского, английского и русского языков. Как дамы придвинут свои бокалы к профессору, и он нальет в них вино, куда они затем добавят газировку, ведь так почему-то принято в Испании – пить вино с газировкой. Потом они будут с аппетитом поглощать вкусные мясные стейки или жареную рыбу, запивая это все вином или соком, затем приступят к десертам. А она, Юлия, будет бросать взгляды на него, напряженно выжидая. Ну вот, сейчас – этот мужчина в окружении дам, который шутит, вызывая их заливистый смех, этот весельчак и «душа компании», – вот сейчас он станет пошлым, простым и плоским, как постер известной певички, который можно сложить и сунуть в карман, иногда извлекая его оттуда, чтобы полюбоваться. Но нет, он, кажется, никогда не перейдет эту грань. Он никогда не будет абсолютно понятен ей. Он не станет плоской картинкой. И когда однажды Юлия это осознала, то попросила официанта принести сразу несколько пирожных, приторно сладких и хрустящих, и нарочно грызла их как можно громче, сокрушая хрупкое тесто.
Сейчас им нужно было решать – остаться в отеле или идти в непонятное место в сопровождении странного человека, которому, кроме всего прочего, что-то грубо по-испански крикнула работница отеля, и в ее крике явственно прозвучало слово «полиция».
– Нет, мы не пойдем. Может, завтра, – сказал профессор подозрительному мужчине, и Татьяна перевела его слова.
Незнакомец пожал плечами и пошел к выходу, но по дороге обернулся и протянул профессору визитку. Тот взял ее и изменился в лице.
– Смотрите! – он показал группе визитку, но ничего особенного на ней не было.
– Тут нарисована ракушка! – воскликнул он. – Это не может быть просто так. Это что-то значит. Я говорил о барокко и балконах в отеле, ресторан называется «Жемчужина», и вот еще тут, на визитке, ракушка! Это эмблема нового хостела. Это знак.
– Пойдемте, друзья! – профессор поднялся с кресла, встали и те, кто сидел рядом с ним.
Что ж, раз он так решил, значит, придется идти.
Оставив вещи в багажной комнате, они вышли из отеля. Уже давно стемнело, но они находились в центре шумного города, и им было светло из-за ярких фонарей, окон ресторанов и баров, фар проезжающих машин.
Учитель преобразился. Это был уже не тот солидный, уставший от жизни мужчина, сидящий в мягком кресле. Теперь он был похож на подростка в предчувствии приключений. А глаза его… Юлия не видела их, так как шла следом, но была уверена, что глаза у него сейчас голубые. Им предстояло пройти несколько кварталов, следуя за подозрительным незнакомцем. Что же там было, в этой рукописи, как же прошла встреча рыцаря и его дамы сердца? Может быть, им и не нужно было встречаться, размышляла Юлия. Он, ее учитель, шел впереди, и она не знала, о чем он думает, что в его голове. Странно. Только попытавшись приблизиться к человеку, понимаешь, насколько он далек от тебя. Между вами пропасть. Например, он любит книги, а она давно ничего не читала – так сложилось. В школе она, конечно, с жадностью поглощала классические романы – за чтением Толстого, Достоевского, Тургенева, Гончарова она провела много приятных, спокойных часов. Но это было давно; потом жизнь как-то изменилась, ее ритм ускорился, и неторопливое чтение стало казаться роскошью. К тому же Юлия предпочитала маленькие сумочки, в которых не помещались книги, зато отлично помещался мобильный телефон. Кроме того, появился Интернет, и, доставая телефон, она первым делом проверяла, есть ли в помещении сеть Wi-Fi, и если есть, то нужен ли к ней пароль. И только если подключиться к сети было невозможно, она неохотно открывала приложение с электронными книгами, но это было для нее скучнее, чем новости и тексты, размещенные в социальных сетях. Там, кстати, присутствовал и профессор, чей профиль она просматривала в первую очередь. Когда выкладывались его новые лекции, она была в восторге и сразу же прослушивала их, пытаясь узнать что-то не столько о предмете, сколько о нем самом. И нередко эти открытия ее огорчали.
Так, в лекции о Гомере он говорил, что идеальная возлюбленная – это Афина Паллада, которая спасла своего любимого Одиссея. А если ты не богиня, а обычная женщина, то шансов, значит, у тебя нет совсем никаких. Так думала Юлия, и ее отчаяние было бескрайним, как океан; иногда его сменяла пустота, которая заполнялась стыдом и страхом.
Но все же ей было лучше, чем вчера в Толедо. Словно открылась какая-то новая возможность. Наверное, думала она, Сьюдад-Реаль будет к ней добрее, чем Толедо, который был холоден и закрыт. В Толедо было особенно одиноко. Группа отправилась гулять по извилистым улочкам. Профессор шагал впереди, рядом с ним шла какая-нибудь из туристок, а ей, Юлии, ничего не оставалось, кроме как тащиться сзади и смотреть им вслед. С кем бы он ни шел, ей мерещилось, будто вокруг голов его и спутницы в воздухе неоновым розовым светом рисуется сердце. И она, Юлия, умирала от ревности, сверлила их спины угрюмым взглядом. Кто идет с ним рядом в этот раз? Вышеупомянутая дама в лиловом шарфе? Студентка, смотрящая на него как на бога? Другая студентка, которая жадно фотографировала все вокруг и его самого? Третья студентка, самая юная из всех, невысокая девушка, которая, кажется, все время была голодна и то и дело начинала канючить: ну когда-а-а мы пойдем е-е-есть? Жизнерадостная организаторша в штанах с завязочками? Или еще одна женщина, учитель рисования?
Но если кто-то спросил бы ее прямо, чего она хочет, она бы затруднилась с ответом и молчала бы, придавленная стыдом. В церкви Сан-Томе, например, ей хотелось взять его за руку. Профессор рассказывал о картине «Похороны графа Оргаса», но ей ничего не было слышно, Юлия стояла дальше всех от него, а в маленькой церкви было шумно из-за толпы туристов. Им ненадолго удалось подойти поближе к картине, к железной перегородке, и надо было поскорее уступить место другим желающим. И если бы она подошла и просто, будто случайно, дотронулась до его руки, то все его слова, как ей казалось, перетекли бы в нее, и не пришлось бы напрягать слух. Но подойти было невозможно – оставалось стоять, глядя то на картину, то вниз, где была могила автора картины, художника Эль-Греко.
Еще в Толедо была антикварная лавка. Когда группа туда зашла, профессор сразу же устремился к книжным полкам и на некоторое время пропал для всех. Эта лавка его поглотила без остатка и, будто в качестве извинения, послала к ним взамен кота. Белый, упитанный, с лоснящейся шерстью, самодовольный кот совсем не был удивлен тому, что его гладят, фотографируют и чуть ли не целуют. Он мурлыкал, задрав хвост, и принимал внимание к себе как должное.
Хостел, куда они шли, почему-то представлялся ей мрачным помещением, похожим на тюрьму. Невозможно было забыть тесную, пустую и холодную камеру, где четыре века назад сидел Сервантес (они посещали его тюрьму несколько дней назад). Может быть, в этом хостеле лишь одна комната с каменными стенами и несколькими двухъярусными кроватями, и им объявят: «Вот здесь вы будете ночевать». Всем было бы неудобно, но как же ей этого хотелось. Она воображала, как ночью, когда все заснут, в полной темноте она тихонько подойдет к нему и будет смотреть на него. Юлию занимал дурацкий вопрос: храпит ли он во сне? Но это было не самое важное. Она просто хотела посмотреть на него спящего. Ей казалось, что о человеке можно узнать многое, если увидеть его так. Вот бы на него падал свет из окна! Ведь иначе она ничего не увидит. Конечно, нельзя светить на него мобильным телефоном. Ведь он тогда проснется и это будет ужасно. Это его напугает, наверное. Он встанет и уйдет, а потом будет избегать ее как опасной сумасшедшей. Она уже видела его спящим, но совсем недолго. Когда группа ехала в отель после долгой экскурсии и плотного обеда, некоторые путешественники заснули, и профессор был в их числе. Он дремал, опустив голову на грудь и выдвинув вперед подбородок, что делало его похожим на обиженного, капризного ребенка. Хотелось его успокоить, утешить и погладить по голове.
Юлия шла, с трудом переставляя ноги, будто увязая в болоте. Казалось, что она засыпает прямо на ходу. Ее мысли занимал Толедо. Даже днем это влекущий, будоражащий, полный тайн город. Что же творится в нем ночью? Она уже забыла, что идет по просторному тротуару города Сьюдад-Реаль, ей виделись узкие, мощеные булыжником улочки Толедо. Редкие фонари скупо освещали мостовые с нависающими над ними вразнобой балкончиками, каменные стены домов, окна со ставнями, из-под которых пробивался свет. Что происходит за этими ставнями? А что здесь могло происходить много веков назад? Юлия знала. У нее перехватило дыхание, когда она представила это. Здесь стоял рыцарь в ожидании дамы, назначившей ему свидание. Рыцарь был в развевающемся плаще. А дама шла к нему, и в тишине был слышен звук ее шагов. Но как она шла? Торопливо или медленно и степенно? А впрочем, какая разница. Юлия поняла, что все повторяется. Ей все стало ясно. Он идет впереди, ее прекрасный голубоглазый рыцарь, сейчас он повернется, увидит ее, и…
Вдруг оказалось, что они уже разместились в хостеле. Все, кроме Юлии, крепко заснули. Было темно, если не считать полосы света от уличного фонаря. Она взяла свечу и тихо, на цыпочках, направилась к нему. При этом она удивлялась сама себе: зачем эта свеча, вдруг она его разбудит? Он спал, и его дыхание было почти неслышным. По свече побежали капли воска, и она замерла от ужаса – воск может капнуть ему на плечо, и тогда он точно проснется. И вот кусочек воска оторвался и упал вниз, но Юлия успела отдернуть свечу, и воск попал ей на ладонь. Она вздрогнула всем телом, но и ощутила облегчение.
И тут все исчезло. Оказалось, что Юлия сидит на мягком диване в отеле. В ее ладони лежал металлический ключ с прикрепленной карточкой для входа в номер. Вот что «обожгло» ее руку. Холод металла, а вовсе не горячий воск свечи.
Но сидела она одна, остальные из ее группы уже встали, взяли свои рюкзаки и чемоданы и направились в сторону лестницы на второй этаж.
– Пойдемте, нам наконец-то выдали ключи! – говорила организатор поездки. – Заселимся в свои номера и часок отдохнем.
– А потом пойдем есть! – заключила студентка, самая младшая из всех.