Алхимия - общее название существующих в различных культурах систем трансформации человека.

Традиционно выделяются два основных направления алхимической практики: внутренняя и внешняя. Внутренней называют алхимические системы трансформации непосредственно человеческого существа, а внешней – практики получения различных веществ. В обоих направлениях искомые в процессе трансформации изменения имеют свой химический эквивалент, что привносит в терминологию алхимической науки в целом (как внутренней, так и внешней) множество химических обозначений. Сами термины «внешняя» и «внутренняя» алхимия происходят из китайской алхимии (и звучат как «нэй дань» и «вэй дань» соответственно).

Несмотря на разительное отличие двух указанных направлений, существует мнение, что ни одна из внешних алхимий не является цельной самостоятельной наукой, а представляет собой лишь формальную часть или ложную интерпретацию соответствующей внутренней алхимии.

Образ европейского алхимика уже давным-давно превратился в расхожее клише благодаря голливудским блокбастерам и историческим триллерам. Это всегда человек без возраста со всклокоченной седой бородой, одетый в грязную черную мантию, испещренную дырами – результатом неудачных опытов. Скорее всего в реальности от него воняло серой, а иногда сероводородом и мочевиной, словно алхимик только что вышел из привокзального туалета. Этот расхожий образ естествоиспытателя на самом деле соответствует лишь одному из типов известных магов прошлого. Тип сей называли суфлерами. Они существовали наряду с собственно алхимиками, обычно именуемыми в европейской традиции адептами или артистами. Именно адепты, а не какие-нибудь суфлеры по-настоящему и владели секретами Искусства.

Стремясь подражать природе и ее медленной эволюции, истинные адепты производили бесчисленное количество опытов как внешних (над природой и веществами) так и внутренних (над самими собой), продолжительность которых колебалась от нескольких месяцев до многих лет. Иногда адепт, начав осуществление магистерии, умирал от истощения сил, и его ученики продолжали начатое. Суфлеров же, людей бессовестных и алчных, такие сроки не удовлетворяли: их обуревала примитивная жадность. В невежестве своем они пытались ускорить медленное воздействие времени, увеличивая жар в печах, что нередко вело к взрывам, которые ставили точку и опыту и самому существованию начинающего чародея. Именно так характеризует суфлеров Рене Маркар в книге «Краткая история химии и алхимии».

Однако в результате суетного подхода к Великому Искусству суфлеры нечаянно сделали некоторые выдающиеся открытия. Торопыги от магии, подобно современным шоу-менам и телевизионным гуру, понятия не имели, что означают такие символические названия, как первичная материя, тайный огонь (иногда называемый первый агент) или философская ртуть. Они помещали в свои реторты и тигли что попало. И вдруг случайно на одном из этапов магистерии в тигле соединились уголь, сера и соль азотной кислоты – это была опасная смесь, близкая по составу к ружейному пороху!

В наше время бытует мнение, что современная химия появилась на свет не из беспорядочных опытов суфлеров. Это они беспрерывно и часто без разбору экспериментировали с любыми подвернувшимися материалами. Истинный же европейский адепт точно знал, чего он хочет и как этого добиться. Он был своеобразным догматиком, то есть следовавшим догме Учения Великого Гермеса Трисмегиста (речь о котором пойдет чуть позже), и поэтому старался не прибегать к чисто химическим изысканиям. А если таковые и производил, то вкладывал в них глубоко религиозный смысл. Разумеется, некоторые истинные алхимики, например Василий Валентин или Парацельс, обогатили химическую номенклатуру новыми, очень важными понятиями, но это происходило в процессе второстепенных опытов, не имеющих прямого отношения к философской магистрии.

Но глубокое духовное погружение требует особых условий существования. Практика в таком случае может рассматриваться как некая терапия, направленная на решение локальных задач, на развитие осознанности, концентрации, ответственности и т.д. И я думаю, что любой начальник возьмет женщину с этими качествами на работу и будет высоко ценить ее. К тому же практика развивает дисциплину, учит постоянно находится в поиске и принимать ответственные решения. Почему бы такой женщине не быть успешной в бизнесе?

Алхимия процветала в Египте с самых ранних времен, и говорят, что ею занимался Соломон. Согласно традиции алхимическое искусство восходит к самому Гермесу (богу и царю, правившему до эпохи фараонов). Он и дал этой магии свое имя. Гермесу приписывают несколько алхимических трактатов, в том числе знаменитую «Изумрудную Скрижаль». Одна из легенд гласит, что этот текст был найден воинами Александра Македонского в недрах Большой Пирамиды в Гизе, которая являлась ничем иным, как усыпальницей Гермеса. Тот якобы собственноручно вырезал алмазом несколько строк, составивших текст скрижали, на изумрудной пластине, откуда и возникло название.

Изумрудная скрижаль

Слова тайн Гермеса Трисмигиста

Истинно – без всякой лжи, достоверно и в высшей степени истинно.

То, что находится внизу, соответствует тому, что пребывает вверху; и то, что пребывает вверху, соответствует тому, что находится внизу, чтобы осуществить чудеса единой вещи.

И так все вещи произошли от Одного посредством Единого: так все Вещи произошли от этой одной сущности через приспособление.

Отец есть Солнце, мать есть Луна (5) Ветер ее в своем чреве носил. (6)Кормилица ее есть Земля.

(7) Сущность сия есть отец всяческого совершенства во всей Вселенной.

(8) Сила ее остается цельной, когда она превращается в землю.

(9) Ты отделишь землю от огня, тонкое от грубого нежно, с большим искусством.

(10) Эта сущность восходит от земли к небу и вновь нисходит на землю, воспринимая силу высших и низших (областей мира). (11)Так ты обретаешь славу всего мира. Поэтому от тебя отойдет всякая тьма.

Эта сущность есть сила всех сил, ибо она победит всякую тонкую вещь и проникнет всякую твердую вещь.

(12) Так сотворен мир.

(13) Отсюда возникнут всякие приспособления, способ которых таков (как изложено выше).

(14) Поэтому и назван Трижды Величайшим, ибо владею тремя частями Вселенской Философии.

(15) Полно то, что я сказал о работе произведения Солнца.

Примерно в конце XVII в в Англии появились мемуары некой Мэри Мэнли. Она вспоминала о плачевной деятельности одного из подобных суфлеров. Приведем здесь эту весьма поучительную историю: «Одна герцогиня, увлеченная алхимией, встретила человека, утверждавшего, будто владеет тайной превращения свинца в золото, то есть, говоря на языке алхимии, превращения несовершенных металлов в совершенные. Этот герметический философ просил дать ему только необходимые для осуществления обещанного материалы и время.

Его привели в имение покровительницы, построили обширную лабораторию, причем всем строго-настрого запретили входить туда, чтобы не мешать работать. Дверь в лабораторию алхимик устроил так, что она поворачивалась на оси, не давая возможности слугам, приносившим еду, заглянуть внутрь: никто не должен был отвлекать его от возвышенных размышлений. За два года, проведенных в замке, он не обменялся ни единым словом ни с кем, даже со своей тщеславной покровительницей. Когда ей впервые было позволено войти в лабораторию, она с приятным удивлением увидел громадные перегонные кубы, котлы, длинные трубы, горны, кузнечные меха, а также языки адского пламени в трех или четырех печах, расставленных по углам этого своеобразного вулкана. Герцогиня с благоговением смотрела на закопченное лицо алхимика, бледного, худого, изнуренного дневными опытами и ночными бдениями. Пользуясь каким-то непостижимым жаргоном, тот доложил ей, что дело продвигается успешно, и она настолько ему поверила, что лаборатория казалась ей чем-то вроде золотого рудника. Часто алхимик требовал, чтобы ему доставили новый перегонный куб или огромное количество угля. Когда в конце концов герцогиня обнаружила, что значительная часть ее состояния потрачена на удовлетворение этих просьб, ей пришлось обуздать свое воображение и прислушаться к голосу разума. За два года философу были доставлены горы свинца, а золота не было видно ни грамма. Она поделилась своими сомнениями с алхимиком; тот чистосердечно признался, что сам удивлен этой задержкой, но готов удвоить свои усилия и поставить один весьма рискованный опыт, который до сих пор казался ему опасным. С тем герцогиня удалилась, вновь предавшись золотым надеждам. Однажды, когда она только отобедала, послышался страшный вопль, а вслед за тем взрыв, похожий на выстрел из большой пушки. Вместе со слугами женщина кинулась в лабораторию, где увидела две разбитые вдребезги большие реторты и среди языков пламени обгоревшее тело алхимика…»

Любопытно, что в то же самое время, подобно египтянам, алхимией увлекались и на другом конце земли – в Поднебесной. В древнейших китайских литературных текстах «Чжуан Цзи» и «Дао Дэцзин» (V-IV вв. до н.э.) встречаются рассуждения о материи и о возможной трансмутации металлов. Собственно европейская алхимия появилась у греков, арабов и византийцев. Так, главная греческая школа герметического искусства была основана в Александрии примерно в начале IV в. Зосимой Панаполитанским. До наших дней дошло несколько его сочинений,, в частности «Трактат о печах», где стеклянные сосуды для дистилляции описываются задолго до того, как о них заговорили арабские ученые.

Золотой век европейской алхимии начался с завоевания арабов в Азии и Африке. Алхимия процветала при великолепных дворах Альманзора и Гарун-аль-Рамида. Однако до XI в. Единственным известным алхимиком был Абу-Муза-Джафар, прозванный Аль-Софи. Его попытки превратить неблагородные металлы в золото привели к разным открытиям в химии и медицине.

Именно эту алхимию и привезли в Европу крестоносцы. Это произошло около XIIIв. Альберт Великий, Роджер Бекон и Реймонд Люлли возобновили герметическое учение древних. В XV в. Генрих VI, король английский, активно приглашал лордов, дворян, докторов, профессоров и священников заниматься разысканием философского камня. Следующий знаменитый алхимик – Парацельс (1493-1541), полное имя Филипп Ореол Теофаст Парацельс Бомбаст из Гогенгейма, которого последователи называли князем врачей, философом огня, швейцарским Трисмигистом, преобразователем алхимической философии, верным секретарем природы, обладателем жизненного эликсира и философского камня, великим монархом химических тайн. Он ввел выражение alkahest (вседух, лат.) для названия всеобщего раствора. Розенкрейцеры, предвозвестником которых был доктор Джон Ди (1527-1608), первыми заявили о правах на обладание алхимическими тайнами и действительно были потомками алхимиков.

ПРАВДА, есть сведения, что в конце XIX – начале ЧЧ вв. появились так называемые алхимики. Они утверждали, что превращение металлов в золото все-таки можно осуществить с помощью обычных химических реакций, не используя даже фантастическую ядерную энергию, открытую современной физикой. Опытами такого рода прославились Тифро, Жоливе-Кастело. Однако официальная наука так и не признала будто бы произведенную ими трансмутацию доказанным фактом. Надо отметить, что количество золота, полученного в этих экспериментах, было столь ничтожно, что его можно отнести на счет недостаточной очистки исходных материалов. Совсем уж комический случай произошел в 1931 г. в Германии, когда профессор Ганс Мите заявил, что произвел трансмутацию ртути в золото. Тщательный анализ опыта показал, что «полученные» частицы золота попали в ртуть… с позолоченной оправы профессорских очков, подвергшихся воздействию паров ртути!

Но вернемся к истокам европейской алхимии. Еще в египетских гробницах были найдены папирусные свитки, содержащие в себе данные о ней. Свитки хранятся в Лейзенской библиотеке и представляют собой древнейшие из известных сочинений по алхимии. Тексты в них написаны на египетском и греческом языках. Кроме того, в различных европейских музеях, например в Париже, имеется целый ряд греческих манускриптов подобного содержания. Древнейший из них, так называемый манускрипт святого Марка, относится к XI в. От Рождества Христова.

Все источники, говорящие о начале алхимии, единогласно сообщают, что отцом ее был Гермес Трисмегист (Трижды Великий, греч.). Гермес – греческое имя Тота, египетского Бога мудрости. Как уже было сказано ранее, по его имени и наука называлась «герметической». Он написал по словам одних, 20000, а по словам других, 36525 сочинений. Одно из них носило название «Хена», откуда, вероятно, и произошло слово «химия». Арабы поставили перед этим словом артикль «al», и таким образом возникло наименование «алхимия».

Еще одна версия происхождения этой всемудрой науки такова: как говорят древние священные писания, некоторые ангелы, воспылав любовью к женщинам, сошли на землю и научили их тайнам природы, вследствие чего они были изгнаны с неба и обречены на вечные скитания. От этой связи произошел род великанов. Книга, по которой они учили искусствам, названы Chema; отсюда слово chema обозначает «искусство», а именно «химию».

«Химия, какой ее знал Египет, - пишет в своем исследовании герметизма петербургский профессор Ф.Ф. Зелинский, - была искусством приготовлять золото и серебро, особенно первое. При этом слово «приготовлять» не следует понимать чересчур точно; задача была решена, если удавалось представить металл, имеющий внешний вид золота. Одним средством была позолота, другим – изготовление сплава, похожего на искомый металл: при этом дело велось к прямому обману. Нам сохранены рецепты той и другой категории. Этими рецептами, понятно, дорожили: они передавались от отца к сыну, от учителя к ученику, преимущественно устно; если же их записывали, то только как опору для памяти, стараясь выражаться не слишком ясно и часто нарочно затемняя смысл прибавлением ненужных и сбивающих с толку слов. Это делалось и с практической целью – во избежание разглашения, и с мистической – «демоны ревнуют к грамоте». А без демонов обойтись нельзя было; от них зависел успех или неудача дела, их призывали к его началу подобающими формулами и молитвами. Так-то составной частью химии была магия: таково было египетское «чернокнижие».

То, что описывает Зеленский, попадает под категорию так называемого низшего герметизма практического, магического. В своих исследованиях он приходит к разделению герметизма на высокий (куда относит теологию и философию) и низкий (представленный естественными науками: алхимией, магией и астрологией). Надо признать, что далеко не все придерживаются такой классификации, хотя она и считается достаточно авторитетной. Если же рассматривать всю герметическую науку непосредственно через призму алхимии, то она приобретает всеобъемлющее, более глубокие и метафизические черты. В таком случае «бытовая» магия, о которой ведет речь Зелинский, действительно может считаться всего лишь малой частью учения герметизма, в то время как подлинная алхимия сакральных преобразований – составлять самую суть.

Но так или иначе, стоят ли магия и химия на одной ступени с герметической алхимией или же являются всего лишь ее слугами и подчиненными, для многих исследователей сегодня становится очевидным, что корни сверхрациональной современной науки следует искать нигде иначе, как в тайнике глубоко эзотерического религиозного знания герметизма и, следовательно, алхимии.

«современная наука, - пишет Н.А. Бердяев, - подобно магии, жаждет добыть философский камень и приготовить золото, добыть жизненный эликсир и продлить с его помощью жизнь, и многое, многое другое. Корыстную жажду овладения природой и добытая у нее того, что даст силу человеку, современная наука получила в наследие от темной магии».

Поразительно, но герметизм и алхимия в своих низших «бытовых» проявлениях сделались очень популярными не только в поздней Античности и в Средневековье, эпоху тьмы, суеверия и мракобесия, но и в светлую эру Возрождения и даже в последующие века Разума и Просвещения. Алхимические тексты туманны и непонятны настолько, что даже знаменитый теоретик психоанализа Карл Гюстав Юнг назвал их «навозными кучами». Так какой же тайный, в высшей степени магический и священный смысл мог скрываться за этими «навозными кучами»?

Герметизм. Итак, герметизм был целой религией, сложно мировоззренческой системой, в которой «бытовая» магия считалась лишь низшей ступенью высокого тайного знания. Следует помнить, что к самому слову «магия» нужно относиться очень осторожно. Уже к средним векам с подачи христианской церкви оно крепко вошло в европейское сознание как название процесса темного, далеко небогоугодного и большей частью демонического. В то время как для религий более древних чем христианство, это же слово могло означать приобщение к науке в высшей степени тайной и священной. Так, из-за подмены понятий в истории общей алхимии и алхимии европейской то и дело возникают темные пятна. Одно из них лежит на самом источнике алхимии – учении Гермеса Трисмегиста: какая магия в нем практиковалась и в чем была ее главная цель? В нескольких словах это учение можно определить как возникшее в «инкубационный период зарождения христианства», по словам Луи Менара. По мнению исследователя, пока окончательно не оформились основные догматы христианства, многие умы в Греции, Азии, Египте были захвачены проблемами, решение которых и искала зарождающаяся будущая мировая религия. Казалось, в ту революционную эпоху позднего Эллинизма сам воздух был насыщен множеством идей, комбинировавшихся между собой в различных соотношениях. Человечество было вовлечено в своеобразное интеллектуальное состязание вокруг важнейших философских и моральных вопросов: происхождение зла, судьба душ, их падение и искупление. По мнению Менара, ставка была очень высока – победительно суждено было в течение долгих веков управлять сознанием. Учение Гермеса Трисмигиста и явилось той переходной религией, которая составила мощную конкуренцию зарождающемуся христианству.

Отсюда, можно сказать, и берет свои корни неувядаемая пассионарность, лежащая в основе практических поисков философского камня.

Так, около времени пришествия Христа на берегах Нила уже были основаны герметические общины. Призыв к покаянию и отрешению от путей смерти раздавался не только из уст учеников галилейского пророка. Гермес Трисмегист тоже собирал стадо, и оно росло, «умножаясь во множестве, в ожидании того дня, как писал Ф.Ф. Зелинский, «когда ему предстояло соединиться с гораздо более численной паствой Доброго Пастыря»

В трактате «Пемандр» сам Гермес Трисмегист рассказывает, как в экстазе, вызванном усиленным погружением в тайны мироздания, ему явился великий Пемандр – Державный Разум. При его содействии (в латинской версии это ртуть, без которой не проходило ни одного алхимического опыта) Гермес вновь пережил сакральный процесс сотворения мира. Так, в начале был свет, он же Первый Разум, и тьма. Последняя рождает из себя Влажную Природу, дымящуюся, как от огня, и издающую жалобный звук. От света к ней исходит Священный логос, благодаря которому происходит разделение стихий. Затем Первый Разум, будучи двуполым, рождает Разум-Демиурга и дает ему власть над высшей стихией – огнем, очень важным, ключевым элементом всех алхимических деяний. Так на свет появляется семь планетных божеств. Заметим, что эти семь планетных божеств в христианстве переосмыслены как семь смертных грехов, а их преодоление есть сюжетная составляющая второй части «Божественной комедии» Данте – «Чистилище».

После создания семи планетных божеств с ними соединяется Логос. Оставленные нижние стихии становятся простой материей и в качестве таковой производят «бессловесных тварей».

Тогда Первый Разум, отец всего сущего, будучи светом и жизнью, родил подобного ему человека. Он полюбил его как своего сына.

Но что же делает греховный и мятежный человек? В любви ему улыбается Природа.

Залучив к себе возлюбленного, она обвила его вся, и они совокупились. Вот почему в отличие от всех других существ земли человек двойственен: будучи одновременно смертен своим телом, он бессмертен благодаря тому сущностному человеку, которого создал когда-то Державный Разум – Пемандр.

Итак, в учении Гермеса Трисмегиста мы находим преддверие христианского учения о Божественной Троице. Бог, мир, человек – такова герметическая троица. Бог безусловно благ; мир безусловно зол. Его воплощение – это чувственная Природа. Человек, исходящий от обоих, и благ, и зол. С богом он общается путем разума и мышления, с миром – посредством чувствования; к богу его ведут посланцы бога; к миру – «карающие демоны», исходящие от мира. Если человек сумел отрешиться от чувствований и отдать себя разуму, то он восходит к orgoage, то есть надпланетной сфере, и воссоединяется с бодеством. Это его возрождение (трактат 13, «Тайная речь на горе»). Если же он отдает себя чувствованиям, то его душа остается на земле, переселяясь в новые человеческие тела – человеческие, но не звериные: «никакое другое тело не может вместить человеческую душу» (трактат 10, «Ключ»).

С точки зрения герметического учения, бог, мир и человек – все трое божественны. «Бог – первое существо; мир – второе существо и первое изменяющееся; человек – второе изменяющееся и первое смертное». «Бог – бессмертный человек, человек – смертный бог».

«Все и одно» - единство материи

А теперь настало время вернуться к практической, или магической стороне учения. По Гермесу, благо – от бога, зло – от мира. Но если мир был божественен, то злым он быть не мог. И действительно, благость мира – основной догмат учения Гермеса, потому что «бог улыбнулся и своей улыбкой создал прекрасную Природу», бог смеется семикратно и каждый раз своим смехом создает начало или божество природы; но в седьмой раз «бог засмеялся, и среди смеха, вздохнул и пролил слезу: возникла человеческая Душа» («Дева Мира»). Но если мир был божественен, то откуда взялось зло? Оно, отвечает автор 14-го трактата, возникло само собой, как ржавчина в металле, как грязь на теле: не кузнец же делает ржавчину, не родители родят грязь». Вот оно, сформулированное древними философами герметистами, высшее предназначение алхимии: очищение сначала себя, а в конечном счете всего мира от грязи и зла; возвращение больным металлам (своему человеческому несовершенству) утраченного здоровья, то есть золота, потому что все металлы – это суть золото, но степень греха, болезни, грязи сделали их свинцом, железом, медью, оловом и пр.

Отсюда берет свое начало первый и главный принцип любого настоящего алхимика – утверждение единства материи. Почему это так важно? Потому что, согласно герметическому учению, материя и есть Природа. Так, Василий Валентин пишет в трактате «Триумфальная колесница сурьмы»: «Все сущее происходит из одного семени, изначально все порождено Единой Матерью».

Вспомним, что согласно общей герметической доктрине Логос создает семь планетных божеств. Они-то в какой-то мере, как злые демоны, и способствуют падению человека. Что это за семь планетных божеств? Солнце, Луна, Марс, Меркурий, Юпитер, Венера и Сатурн. Согласно герметической философии душа человека проходит для своего материального воплощения через планетные сферы, заражаясь от медленного Сатурна вялостью, о властолюбивого Юпитера спесью, от воинственного Марса вспыльчивостью, от прелестницы Венеры сладострастием, от корыстолюбивого Меркурия жадностью, от всепожирающего Солнца обжорством, от бледной Луны завистью. Вот семь смертных грехов церковного учения. А его корни таким образом уходят в герметизм и алхимию.

Посмотрим, как эта самая алхимия описывает металлы. Золото ставилось в связь с Солнцем и поэтому отмечалось знаком Θ,серебро относилось к Луне, электрум и сплав золота – к Юпитеру, свинец – к Сатурну, железо – к Марсу, медь – к Венере, олово – к Меркурию. Впоследствии, когда познакомились с ртутью, произошли некоторые перемены в этих обозначениях. Вот оно, алхимическое воплощение семи смертных грехов, от которых следует избавить саму мать Природу, а следовательно, избавить мир от зла в соответствии с философией герметизма.

В поисках MATERIA PRIMA, или зачем нужен философский камень. Эмпедокл считал, что мир состоит из четырех стихий: огня, воздуха, земли и воды. Платон предполагал, что указанные четыре стихии происходят от превращения одной и той же основной, первоначальной материи. Эта первоначальная материя, как уже было сказано, согласно герметической философии, и была самой Природой, с которой совокупился человек в своем безнравственном падении, когда душа его познала семь планетарных божеств, или семь смертных грехов. Теория Платона о первоначальной материи свидетельствует о том, что герметическая философия, как губка, вбирала в себя все передовые идеи позднего Эллинизма. Европейские алхимики в этом смысле следовали вслед за Платоном, и с его помощью могли легко объяснить превращение металлов. Они признавали, что из первобытной материи, materia prima, произошли четыре элемента, а затем посредством различных соединений появились и отдельные вещества. Таким образом, всякое вещество, в особенности всякий металл, содержит в себе все элементы: если хотя бы один металл превратится в другой, то надо только отнять известную часть одних элементов и прибавить части некоторых других. Всего легче совершалось превращение, если удавалось обратить металл в первоначальную форму, materia prima, то есть в которой еще нет ни огня, ни земли, ни воздуха, ни воды. Если имели материю в этой форме, тогда могли преобразовать ее по желанию в какой угодно металл.

Когда ртуть сделалась известной, то в этом металле думали найти первоначальную материю. Ртуть легко вступает в соедениения с другими металлами, а эти амальгамы прочны и белы, да и вообще имеют свойства, резко отличающиеся от свойств первоначальных металлов. Как велика была роль, которую играла ртуть в алхимии, видно из сочинения Синезия: «Ртуть принимает все формы, как воск все цвета: ртуть делает ее белым, берет душу у всех вещей… Она изменяет все цвета и сохраняется еще и тогда, когда нечто другое более уже не сохраняется и даже если она кажется не существующей, то все-таки содержится в телах». Мало-помалу алхимики узнали из опытов, что ртуть не могла быть настоящей первоначальной материей; но несмотря на это они не потеряли веры в materia prima, или философский камень («камень мудрецов»), надо было только найти его, и если бы только иметь его, то все остальное пошло бы само собой.

Вот как описывает его адепт Фюльканелли: «Философский камень предстает перед нами в виде прозрачного, светопроницаемого тела, красного в массе, желтого после измельчения; он обладает большой плотностью и чрезвычайной плавкостью, хотя при любой температуре сохраняет свой характер, при этом благодаря своим качествам становясь жгучим, ярким, всепроникающим, неудержимым и несгораемым».

Почти во всех трудах по алхимии указывается, что философский камень служил также для получения жидкого золота, универсального снадобья, панацеи, равно как и эликсира долгой жизни. Это и есть три прикладные цели алхимии: золото, панацея, эликсир долгой жизни. Но высшей целью все равно остается цель всей герметической доктрины – очищение с помощью трансмутации всей человеческой природы. Об этом никак нельзя забывать: алхимия отнюдь не видела свою цель в трансмутации металлов ради получения золота, как полагали многие, они должны были произвести эту операцию, чтобы убедиться в качестве своего камня. Именно поэтому мало кто из истинных адептов был богат: они никогда и не жаждали обладать благами земного мира – посредством трансмутации металлов они стремились преобразовать самих себя…

Алхимия – внутренняя и внешняя. Сакральная внешняя алхимия европейских адептов заключалась в том, что, принимая в течение двух лет гомеопатическую дозу раствора философского камня, они достигали внутренней трансформации.

Лишь и нескольких трактатах подробно описываются этапы физической и моральной трансформации адепта, причем все редкие рукописи, посвященные данной теме, никогда не были напечатаны и хранятся в архивах больших библиотеках.

Воздействие раствора философского камня начинается с вывода из тела всех токсических веществ, а также болезнетворных микробов. Адепт внезапно лишается волос, ногтей и зубов, которые затем вырастают вновь, обретая значительно большую крепость и здоровье. Все естественные выделения совершаются путем испарения, отпадает необходимость мочиться и облегчать кишечник, а вскоре и пища становится совершенно излишней. Камень оказывает влияние не только на тело; он многократно увеличивает также интеллектуальные и духовные возможности, повышая тем самым шансы овладения Высшим Знанием. Вот она, религия Гермеса Трисмегиста, воплощенная в непосредственной практике алхимиков!

Но если алхимия как герметическое искусство – это своеобразная религия в магическом ее преломлении, причем религия, составляющая в свое время серьезную конкуренцию христианству и объявленная впоследствии страшной ересью, то возникает вопрос: а не перешла ли эта квазирелигия в иное состояние, сохранив былую страстность веры, пассионарность… Но какое же это состояние? Что это за форма духовной и интеллектуальной жизни, которая так отличается от христианства?

«Алхимическая» теория кварков. Действительно, христианство победило не только религию Гермеса Трисмигиста, но и смогло адаптировать секту зелатов, философию Аристотеля и Платона и многие другие явления духовной жизни позднего Эллинизма. Эти учения, вытесненные с магистрального пути развития мировой религиозной мысли, не сдались, что называется, без боя. Многие из них ушли в подполье и продолжили существовать как тайные эзотерические, подспудно оказывая влияние на глобальный интеллект человечества. Нечто подобное произошло и с религией Гермеса Трисмегиста. Преобразовавшись в форму алхимии, эта религия в магической практике адептов создала то, что мы называем современной наукой.

Известно, что так называемая классическая наука – это результат возникновения и практического осуществления ньютоно-картезианской парадигмы. Эту самую парадигму создали Исаак Ньютон и Рене Декарт еще в XVII в. Они и определили на долгие 300 лет темпы развития научной мысли. Дедуктивная логика Декарта и принципиальный закон всемирного тяготения Ньютора словно заколдовали всю передовую европейскую мысль, и началась эпоха почти безраздельного царствования науки и разума. Но любой историк знает, что Декарт всегда интересовался учением Розенкрейцеров, а, следовательно, и алхимией. Что же касается Ньютона, то его закон всеобщего тяготения родился как результат алхимических штудий и поисков философского камня великого английского ученого (подробней см.: Пригожин И., Стенгерс И. Порядок из хаоса. Москва, 2000).

Правда, какой-нибудь ученый-обыватель может и возмутиться, когда его вдруг сравнят с алхимиком. Тогда просто перечислим те принципиальные открытия, которые удалось совершить адептам философского камня.

Так, Альберт Великий первым изготовил сульфат калия, а также определил состав киновари (сернистого соединения ртути), свинцовых белил и сурика. Василий Валентин, помимо сурьмы, открыл соляную и серную кислоты. Парацельс обнаружил существование цинка, Глаубер, трудами которого интересовался Рене Декарт, наткнулся на сернистые соединения соды (глауберова соль), Бранд открыл фосфор и многие другие вещества. Нужно сказать, что датой открытия Брандом фосфора считается 1669 г.

Люди, которые выделили, описали, открыли и изготовили эти вещества, никак не могли быть шарлатанами. По этому поводу Жак Бержье писал: «Алхимическая теория о том, что драгоценные металлы могут быть получены из трех элементов, исследуемых или обозначаемых как соль, сера и ртуть, с точки зрения химии, совершенно лишена смысла. Но не так обстоит дело в физике, если принять во внимание новейшую теорию кварков».

Что же такое кварки? Мы знаем, что в течение последнего времени структура материи представляется нам все более и более фантастической. Сейчас известны двести частиц: одни из них - почти вечные долгожители, другие – эфемерные – существуют совсем недолго. Как их классифицировать? Благодаря настойчивым попыткам синтеза были обнаружены симметричные сочетания SU(3), SU(6), SU(12). Мы не станем углубляться в детальное описание этих структур; отметим лишь следующее: они подтверждают, что все частицы, иными словами, все сущее, является сочетанием трех и только трех элементов. Тем самым мы возвращаемся к алхимической триаде. При составляющих элемента любой материи получили условное наименование кварков. Теория кварков принадлежит китайскому ученому-физику Ли Цзундао, лауреату Нобелевской премии по физике за 1957 г., человеку, который совершил первую научную революцию, доказав несохранение честности в слабых взаимодействиях.

Перед нами встает завораживающий факт того, что борьба двух религий – герметической и христианской – не закончилась мировым триумфом последней, а ушла в подполье, в состояние партизанской войны. И в этой скрытой партизанской войне у христианства появился такой мощный оппонент, как наука, порожденная во многом алхимическими поисками философского камня.